Птица счастья [Птица страсти] - Конни Мейсон

Из-за деревьев с криками и гиканьем выскочили всадники с зажженными факелами. К ужасу Блейда, они метнули факелы в окна дома и поскакали прочь, догоняя остальных. Один из факелов ударился о стену и упал, не причинив вреда, но другой влетел в открытое окно спальни. Мгновенно загорелись занавески, покрывала, а минуту спустя вся комната была в огне. Блейд и Скачущий Бизон пытались его потушить, но усилия их были безуспешны. Они едва успели вытащить сундук с одеждой и несколько ценных вещей. Вскоре пламя охватило весь дом.

Ошеломленная Шэннон не могла поверить в происходящее. Дом, в который Блейд вложил столько сил и денег, на ее глазах превращался в пепел. Кроме сундука и двух стульев, ничего не осталось. Плита, которой она так гордилась, превратилась в груду расплавленного металла. Ничего не осталось, ничего... Шэннон зарыдала на груди у Блейда, даже его объятия не могли ее успокоить. Блейд мог бы догнать их и расправиться с подонками, но не хотел оставлять беременную жену.

– Все пропало, Блейд, все пропало, – рыдала Шэннон, в то время как ее отчаяние сменялось яростью. – Черт бы их побрал. Но они не уничтожат нас! Они только думают, что победили!

Приблизительно так Шэннон говорила и тогда, когда навсегда покидала Твин Виллоуз.

– Мы опять построим дом, Огненная Птичка, – пообещал Блейд, воодушевленный тем, что Шэннон не пала духом.

– Они вернутся, – сказала Шэннон, – но в следующий раз не застанут нас врасплох.

Ночь пришлось провести в сарае, который чудом остался цел. Вигвам Скачущего Бизона тоже не тронут. Наверняка, его подожгли бы, если бы знали, что он существует.

Вернувшиеся из города Майло и Слим смотрели на останки дома. Они знали, что Блейд метис, когда нанимались к нему на работу, и поначалу их мучили сомнения. Но по мере общения лучше узнавали Блейда и стали уважать его и восхищаться его человеческими качествами.

Блейд послал работников на дальнее пастбище, чтобы они перегнали поближе скот, на случай очередного нападения. Шэннон и Блейд бродили по пепелищу, разыскивая уцелевшие вещи, когда увидели, как к ним во весь опор несутся Майло и Слим.

– Их угнали, хозяин, всех до одного угнали! – крикнул Слим, резко останавливая коня. – Мы с Майло все обыскали.

Блейд ругался редко, но на этот раз разразился такими проклятиями, что всем присутствующим стало не по себе. Он оставил Скачущего Бизона охранять женщин, а сам вместе с помощниками отправился на поиски животных.

Он вернулся, когда стемнело, и по выражению его лица Шэннон сразу поняла, что скот найти не удалось. Вечером они остались одни, и, устраиваясь на ночь в сарае, Блейд поведал жене о своем решении.

– Тебе не понравится то, что я скажу, Огненная Птичка, – издалека начал он.

– Тогда не говори, – Шэннон приложила к его губам пальчик. Блейд поцеловал его, а затем – все ее пальцы, один за другим.

– Тебе не следовало выходить за меня замуж, Шэннон Браниган. Я поступил как эгоист, женившись на тебе. Ты должна уехать в Айдахо.

– Айдахо? Ты поедешь в Айдахо? – поразилась Шэннон. Неужели муж решил покинуть Вайоминг?

– Нет, любимая, ты поедешь в Айдахо одна. А я останусь здесь.

– Что? Ты сошел с ума. Я не собираюсь уезжать одна.

– Я знал, что не должен был на тебе жениться, и подверг твою жизнь опасности. Я полагал, что мы сможем жить мирно и спокойно здесь, в долине, вдали от города и людей. Но теперь я вижу, как ошибался. Пока ты со мной, ты не будешь в безопасности.

– Ты отсылаешь меня? – С губ Шэннон сорвалось ругательство, которое не пристало произносить женщине. – А как же наш ребенок? Он тебе совершенно безразличен?

– Наоборот. Он мне совсем не безразличен, как и ты. Поэтому я и отсылаю тебя к матери и брату. Пусть никто, кроме них, не знает, что ты замужем за метисом.

– Ты совсем потерял рассудок, Блейд Страйкер. Я не думала, что ты быстро сдашься.

– Думаешь, я сдался? Нет, любимая. Я останусь и отвоюю назад все, что мне принадлежит.

– И я останусь с тобой, – решительно заявила Шэннон.

– Ты слишком смелая. Это еще одна причина для того, чтобы отправить тебя в Айдахо. Когда все здесь устроится, я за тобой приеду.

– Я не уеду, Блейд. Я не собираюсь убегать. Я никому этого не говорила, но часто думала о том, что мой отец поступил как трус, покончив с собой именно тогда, когда наша семья больше всего нуждалась в нем. Я не такая, как он, и не ищу легких путей. Мы все преодолеем вместе.

– Твой отец был не в себе, когда покончил с жизнью. – Блейд не оправдывал самоубийства, но сочувствовал отцу Шэннон. – Если бы он был в здравом уме, никогда не оставил бы свою семью. Не суди слишком строго, Огненная Птичка. Война по-разному влияет на людей. Я благодарю Бога за силы, которые он тебе дает.

– Значит, ты согласен со мной? Я могу остаться? – торжествуя победу, спросила Шэннон.

– Иногда мне кажется, что ты намного мудрее меня, – признался Блейд.

Неожиданно Шэннон осенило:

– А не прогоняешь ли ты меня, потому что просто устал от меня?

– О Господи, Шэннон, как ты могла такое подумать? Без тебя нет жизни. Я просто хочу сделать лучше.

– Тогда нечего обсуждать, – с улыбкой сказала Шэннон. – Для меня лучше всего быть рядом с тобой. А теперь расскажи мне о наших планах на будущее.

– Я люблю тебя, Шэннон Браниган. Возможно, пожалею об этом, но не отсылаю тебя никуда.

– Ты не сможешь этого сделать. Я не уеду.

Блейд поцеловал жену и слегка погладил по животу.

– Мы не можем здесь оставаться, – задумчиво произнес он. – Скоро зима, а заново отстроиться мы не успеем.

– А у нас есть деньги?

– В банке есть еще кое-какие сбережения, но для строительства мало. Я рассчитывал продать скот армии, тогда мы смогли бы снять небольшую квартиру на зиму. Ведь скоро появится малыш, надо искать работу, чтобы вас кормить.

Шэннон решила промолчать: никто в городе не даст Блейду работу. Кроме того, он не из тех, кто будет прислуживать другим. К сиу Блейд тоже вряд ли присоединится, сознавая, что дни, когда индейцы спокойно передвигались по прерии, сочтены. Чтобы выжить, Блейд должен остаться среди белых.

– Я всегда смогу вернуться в Ларами, но вряд ли для тебя там будет лучше, чем в Шайенне.

– Я справлюсь. Что говорят обо мне люди, не задевает меня, – ответила Шэннон.

– Но они способны на насилие, и это пугает. Шэннон в ярости скрипнула зубами:

– Мы останемся в Шайенне. Если сейчас не выстоим, то нигде не сможем жить. Мы не можем вечно скрывать твое происхождение. В жилах нашего ребенка будет кровь сиу. Я хочу, чтобы он гордился ею, а не стыдился. К счастью, не все ненавидят индейцев, как Эзра Саммс и ему подобные.